Эхо праздника
Он композитор и джазовый пианист, гениальный импровизатор, гастролирующий по России, Европе, Центральной Америке, Африке. Педагог. Автор и участник многих образовательных теле-, радио- и прочих музыкальных проектов. Выпускник Государственного музыкально-педагогического института им. Гнесиных (класс проф. Е.Я. Либермана). Организатор джазовых фестивалей и конкурсов. Лауреат многих международных премий (в том числе Европейской им. Густава Малера в 2000 г.). Заведующий эстрадно-джазовой кафедрой в Институте современного искусства в Москве. Заслуженный артист России.
О том, как обыкновенный мальчишка из Харькова стал музыкантом мировой величины, о музыке и о жизни, о силе характера и своих маленьких слабостях рассказал маэстро Даниил Крамер на встрече, которая состоялась в городской библиотеке за несколько часов до начала джазового фестиваля в День города.
– Кто воспитывал вас как музыканта?
– Мне очень повезло. Могу откровенно сказать: то, что я из себя представляю, на сорок процентов – заслуга семьи, на шестьдесят – педагогов. Причём я из тех счастливчиков, которые знают, что такое «класс» в лучшем смысле этого слова. Все педагоги были моими мамами, папами, им было важно не только то, как я играю. Если у меня болел живот, могли отвезти в больницу. Моя учительница, видя, что я превосхожу по способностям остальных харьковских учеников, купила билет на поезд и лично повезла меня в Москву, чтобы передать новому учителю из рук в руки. Она следила, на какие концерты я хожу, какие абонементы покупаю. Мой московский учитель был точно такой же, несколько раз выручал в трудных ситуациях. Понимал, что я молод. Сейчас мне 53 года, и я на своих подопечных смотрю так же.
– Как вы считаете, чей джазовый вокал лучше – российский или американский?
– Избавьтесь от комплексов. У каждой нации свой подход к исполнению, свой тип голоса. Это не лучше и не хуже. Когда я приезжаю в Америку, играя американский джаз, изо всех сил стараюсь не играть, как американцы. Не хочу этого делать и не буду. По многим причинам. Во-первых, я с детства усвоил, что никогда не надену на себя табличку с надписью: «Я второй». Я – Даниил Крамер. Хорош я или плох, это вам решать, перестанете ходить на мои концерты – уйду со сцены. Где вы видели американцев, которые будут играть Чайковского в виде джазовой баллады? Да, у негритянских музыкантов как-то особо устроены голосовые связки, у них другой тип голоса. Это может нравиться или нет, но это не означает хуже или лучше. У европейцев, в том числе у русских, другое исполнение. Мы более интеллектуальны. Американцы более открыты. Но это разные типы музыки.
– Для вас есть разница, выступаете вы в знаменитых мировых концертных залах или в таких городках, как наш?
– Был случай. Приезжаю в Лион на концерт, оказывается, до меня там играло трио Михаила Альперина. А хозяин клуба забыл развесить афиши. Их на сцене было трое. И в зале – трое. И тогда Миша сказал Аркадию Шилклоперу и Сергею Старостину: вот сейчас и проверим, какие мы музыканты. И они отыграли такой концерт, о котором мне рассказали через год, когда я приехал в Лион. Так что крохотный город или не крохотный – для профессионального музыканта (а я профессиональный музыкант) есть однозначный принцип: во-первых, неважно, где ты играешь, важно, кому. Второе: сколько ни есть публики в зале, – вся моя. Хоть двое, хоть трое, хоть две тысячи. Это не имеет абсолютно никакого значения. Я одинаково играю и для вас, и в Париже, мне всё равно. – А как от классики вы пришли к джазу? – С какой стати я должен был в Харькове в 1968-69-м стать джазовым музыкантом? И джаза-то тогда не было. Я был классическим мальчиком, в 14 лет получил первое лауреатство. Естественно, задрал нос. Автоматически, это происходит помимо тебя, потом переболел. Как-то увидел в магазине пластинку, написано было: «джаз-оркестр». Я её купил, послушал – бледная копия оркестра Поля Мориа. А кто бы мне мог сказать, что это не джаз? Я пожал плечами и решил, что джаз – это с девочкой потанцевать. Потом приехал в Москву и у ребят из Гнесинки услышал записи. Тогда я не понял: если там был джаз, то что это такое? Такая же разница, как между велосипедом и «Мерседесом»: и то, и то едет, но слегка по-разному. А на первом курсе моя девушка захотела пойти на джазовый концерт. И после него я понял: мимо джаза проходить не хочу. Мне было тогда 22 года, и я уже сложился как музыкант. Так что у меня очень поздняя карьера. Пришлось всё ломать, менять, на это ушло около шести лет.
– А какие джазовые направления предпочитаете?
– Нахожусь между течениями. Играю где-то между джазом, классикой, фолком, иногда попсой (она тоже бывает разной). Но всё по-своему.
Весь текст - в файле
Галина ШИПИЦЫНА
(Камышловские известия. - 2013. - 29 августа (№ 99). - с. 7) |