Далёкое – близкое
Лидия Михайловна Лебедева родилась в 1920 году. После окончания школы № 58 поступила в Свердловский пединститут. Прошла всю войну. Награждена орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени и медалями «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». С 1951 года работала в школе № 58 учителем русского языка и литературы и отдала любимой работе 34 года. А сегодня ей исполняется 95 лет.
Несколько лет назад Лидия Михайловна рассказала для нашего школьного музея о своих фронтовых буднях, радостях и горестях тех лет. Вот её воспоминания.
Мечтали о мирных днях
Взявшись за руки, мы шумной стайкой шли поздним вечером по опустевшим улицам Свердловска. Студентки пединститута, мы без отрыва от занятий учились ещё в школе медицинских сестёр. Но никто, конечно, не думал, что нашей первой профессией будет медицинская. Поступили мы учиться в сентябре 1939-го. В напряжённых занятиях и дежурствах в больнице год пролетел незаметно. В июле 1940-го сдали госэкзамены, получили свидетельства и военные билеты.
А через год – война. Аудитории опустели, в первые же дни большинство ребят ушло на фронт. Я тоже пришла в военкомат и сдала паспорт. Сборы были недолгие, оторвала клочок бумажки от газеты, на один конец намотала белых ниток, на другой – чёрных. Мама говорит: «Возьми обе катушки». Я отвечаю: «Ты что, мама, зачем мне они, самое большее, через три месяца вернёмся обратно». Вот с этим «снаряжением» явилась я в воинскую часть 31 августа 1941 года и была зачислена в 365-ю стрелковую дивизию, в 449-й медсанбат.
Дивизия вступила в бой в конце ноября 1941 года под Москвой. Раненых из медсанбата отправляли прямо в Москву. Тяжёлое было время, ни опыта, ни сноровки. Жалость к бойцам переполняла сердце. Ухаживали за ранеными, пока не падали от усталости. Никто не замечал смены дня и ночи. Шагая по дорогам Подмосковья, мы часто напевали нашу любимую песню: «А когда не будет фашистов и в помине…» Шли и мечтали о мирных днях.
В начале декабря наши части начали гнать немцев от Москвы. Шагали вместе с дивизией за ними по пятам, сотни фашистов валялись в снегу. От деревень оставались одни печные трубы. Мы разворачивали медсанбаты в бывших скотных дворах. Ставили бочки-печки, застилали плащ-палатками старый навоз, чтобы раненым было теплее лежать. А зима 1941 года была суровая. Замерзали не только руки, но даже губы, пятки. Старший хирург Виталий Михайлович искусно клал печки.
Тяжёлое было время
В канун Нового 1942 года принимали раненых прямо с передовой. Пулемётная стрельба, вокруг пожары. Пришли в назначенную деревню вечером, но… вместо домов зияли сплошь громадные воронки. Остались только два не совсем сгоревших здания школы. Входим в одно. Встречает нас учительница, которая собрала 15 крохотных детей-сирот. Утром мы зашли к ребятам с гостинцами-сухарями и кусочками сахара. Столько лет прошло с того момента, но забыть невозможно. В детских кроватках, держась исхудалыми ручонками за перильца, приподнялись на слабых ножках, личики худые, с болячками, глаза большие. Когда они увидели в наших руках подарки, то единственное, что пролепетали: «Са-са-хар!» И потянулись маленькие ручки… Смотреть на это не было сил.
Под Ржевом, дело было зимой, на операционный стол положили лейтенанта. Это был 19-летний паренек, свердловчанин. Звали его Борис, не помню фамилию, но очень хорошо – его ранение: миной оторвало правую руку выше локтя. Большие осколки торчали в развороченном обрубке. Он не жаловался, не стонал, ничего не просил, был спокоен. Нас всех поразил его рассказ о том, как они шли в бой, как попали под страшный огонь врага, но никто не повернул назад. «Вы понимаете, никто не повернул, никто не струсил!» Спасти его в тех условиях не было сил: он потерял много крови и через несколько часов умер. Мы с сёстрами плакали, как будто это был брат или любимый.
Продвигались вперёд пешком, проходя по 40-45 км в день без дорог, по сугробам, часто деля сухарь на 5-8 человек. Шли от Москвы всё дальше и дальше на запад.
Когда начались бои под Орлом, раненых поступало в день до тысячи человек. Домишки в деревне маленькие, многие разбиты, класть раненых было некуда. Мы втискивали их в дом за печку, под печку, под лавки, лишь бы не оставлять на морозе.
Небольшими группами вышли 8 марта из своей части пешком, чтобы подобрать раненых, оставленных передовыми частями в домах на попечение жителей и уцелевших гражданских медиков. Смешно вспоминать, как, согнувшись под тяжестью вещевых мешков, где находился медицинский инструмент и медикаменты, с трудом вытаскивали из липкой грязи ноги и застрявшие машины. Мы прошли 400 км, не имея во рту даже крошки хлеба. Есть просили у украинских колхозников. За это время собрали сотни раненых. Машины с имуществом нас догнали только под Яссами в канун 1 Мая.
Весь текст - в файле
Татьяна МОЗОЛЯ, руководитель музея школы № 58
(Камышловские известия. - 2015. - 21 марта (№ 30). - с. 4) |