В середине 60-х среди студентов педучилища прошёл слух, что в клубе «40 лет Октября» открылся драматический кружок, ведёт его артист, приехавший в Камышлов откуда-то с юга, вроде бы из Ростовской области, что он изумительно читает стихи Константина Симонова, Михаила Светлова, сам тоже пишет. Девчонки, уже побывавшие на встрече с «артистом», смеясь, рассказывали, что он при знакомстве целовал им руку. Пошли записываться и мы.
Руководителя звали Юлий Николаевич Введенский. Да, он при встрече каждой из нас сказал комплимент, поцеловал руку. Попросил рассказать стихотворение или отрывок из прозы. Он был невысокого роста, седой, с острым взглядом светлых глаз. Так и хочется процитировать С. Есенина:
Был он изящен,
К тому же поэт,
Хоть с небольшой,
но ухватистой силою...
Говорил громко, потому что плохо слышал - возможно, последствия контузии.
И вот наша работа в драмкружке. Кроме нас, в кружке было несколько молодых людей, пожилая женщина (имя её забыла), помню, что она ругала нас за пропуски занятий, за неумение распределять время. Юлий Николаевич объявил, что мы будем ставить спектакль по пьесе Виктора Гусева «Слава». Содержание я забыла, но помню, что была она написана в стихах. Я играла младшую сестру главного героя Мотылькова. А роль Мотылькова досталась молодому специалисту с завода строительных материалов Юрию Вяткину.
Кстати, ему по комсомольской линии было дано задание: поднять на заводе культурную работу на должную высоту. Тогда он и познакомился с Ю.Н. Введенским, работавшим в клубе «40 лет Октября». Молодого человека покорила неординарность нового знакомца, его артистичность, некоторая богемность и в то же время эрудированность, разносторонность интересов и талантов. «Он, - рассказывает Юрий Павлович, - сочинял музыку, пел, писал стихи и прозу». Стихи печатались в газете «За коммунизм». Некоторое время он редактировал литературную страницу газеты.
Я помню одно из прозаических произведений Юлия Николаевича о его поездке в родные места. Рассказ пронизан неподдельной любовью, восторгом, очень лиричный. Автор описывает, как идет он, волнуясь, по зеленой равнине донской степи, подходит к селу и видит казачку, которая не спеша несет на коромысле полные ведра воды; и как он, не удержавшись, кричит казачке: «Аксинья! Где же твой Григорий?» Вот в этом восторге, в этом восклицании он весь - непосредственный, эмоциональный, непредсказуемый...
Пьесу «Слава» поставили без моего участия. В 1966 году я уехала из Камышлова, и роль отдали другой девочке. Премьера состоялась, и, как вспоминает Ю.П. Вяткин, коллектив даже выезжал с постановкой в соседние районы. Юрий Павлович дал и эту фотографию, на которой запечатлен он в роли Мотылькова, a Ю. Н. Введенский - в роли профессора.
Родился он в 1904 году, в Рыбинском районе Ярославской области, жил и работал некоторое время в Ростовской области, на Дону. Говорят, что в Аксае до сих пор есть аллея Юлия Николаевича Введенского, который печатался в журнале «Звезда», в Ростовских газетах, преподавал в вечерней школе.
В начале шестидесятых у него умерла жена, и он написал письмо подруге своей юности Конкордии Ивановне, жившей в Камышлове. Когда-то они познакомились в Перми, на какой-то конференции. А Конкордия Ивановна - дочь известного (в своё время) Камышловского краеведа, одного из активистов музейного дела Ивана Дмитриевича Ильина. Молодых людей объединили общие интересы, любовь к музыке, литературе. Получив письмо от старого друга, Конкордия Ивановна ответила на него. Сначала просто переписывались, а потом Юлий Николаевич решился приехать на Урал, да и остался в приветливом городке, стал писать в газету, занял своё место в культурной нише города.
До глубокой старости он не расставался с пером. Перед смертью ослеп. Мне довелось навещать его в последний год жизни. Уже больной, лёжа в постели, он бодрился, шутил, назвав свой маленький дом с лиственницей во дворе последним пристанищем поэта, меня - феей, Конкордию Ивановну - музой, вынужденной переквалифицироваться в няньку. Голос его был по-прежнему сильным и молодым. Я напомнила, как замечательно он исполнял (не пел, а речетативом, под музыку Блантера) известную песню «Моя любимая» на слова Евгения Долматовского.
Я уходил тогда в поход
В далекие края,
Платком взмахнула у ворот
Моя любимая…
При этом рука его чуть вздрагивала, будто он отвечал на привет своей любимой. Это было необыкновенно выразительно и зримо.
«В кармане маленьком моём есть карточка твоя», - произносит он, рука его в этот момент приподнимается и чуть-чуть, ненадолго, касается груди. И зал чувствовал трогательную любовь двух молодых людей, вынужденных расстаться, их незащищённость и нежность, их веру во всесильную любовь. Я и раньше много раз слышала эту песню, но в исполнении Введенского слова проникли в самую душу и остались там навсегда.
Весь текст - в файле
Е. Флягина
Источник: Камышловские известия «Литературный четверг № 125». – 2013. – 17 декабря (№ 145-146). – с.3 |