Сергей Колташёв приходится двоюродным братом одновременно и моей бабушке, и дедушке. Рассказать о нем бабушка не может – была слишком юна, а дед не успел, а мог бы, он и приветы от бойца с фронта получал.
Письма и две фотографии многое расскажут о судьбе Сергея Георгиевича Колташёва, добровольцем ушедшего на фронт в 17 лет.
Он отправился в военкомат через месяц после начала войны – прибавил себе лишний год. Попал в 305-й танковый батальон. Письма родным писал часто, в них описывал и бытовые нужды, и свои патриотические настроения:
«С наступлением зимы тряхнем покрепче и выполним приказ наркома – в 42 году выгоним Гитлера из многих областей. Вы не сомневайтесь, что остался один месяц 42 года – за этот месяц можно много делов натворить.
Зима вступила в свои права, крепко начинает морозить. Очень бы мне нужны варежки. Хоть камней пошлите, но варежки обязательно.
Зачем, мама, так сильно меня ждать, нужно ждать конца войны, а я уже потом приеду. Надеюсь вернуться живым и целым». Декабрь, 1942.
Надеждам тряхнуть крепко немцев суждено было сбыться. Отдыхая после боя, как всегда, пишет родным:
«Мы после зимних боев отдыхаем. Есть все у нас и одеть, и обуть. Ох, и побили этой погани за зиму! А барахла у них, как в хорошем универмаге мирного времени, начиная с одеял и швейных машин, кончая женскими рейтузами и детскими игрушками». Апрель, 1943.
Экипаж Сергея не раз отличался в сражениях, за что он был удостоен ордена Красной Звезды и медали «За отвагу». Затем – ранение и снова бои.
Сергей берег чувства родных, многого и не рассказывал. Но об одной переделке, в которой танкист потерял своих друзей, не мог умолчать.
«Первый снаряд ударил в открытый люк Яши - ему оторвало голову, машина встала, а откуда стреляют – не видно, ночь. Вторым снарядом убило Сережу. Мы с Петей выскочили. Но по машине не перестали бить. В правую ногу и голову ранило Петю, его отправили в госпиталь в Чугуев. Родным Сережи и Яши написали. Сейчас я с новым экипажем, живем тоже дружно, но тех людей очень жаль. Эх, хлопцы были «гарные и пэнэ кохали як ридного сынку». Апрель, 1943.
После того боя Сергей старался чаще писать маме и сестре Гале, просил их больше рассказывать о своей жизни, так ему было легче не думать о смерти.
«Я опять жив и здоров. Снова отдыхаю после боя. Ремонтируем машины и сами поправляемся. К грохоту снарядов и писку пуль привык уже и чувствую себя хорошо, так как с хорошими товарищами везде хорошо. Сейчас вот сидим в танке и пишем – кто кому в разные концы. Сегодня видел я тебя, милая мама, во сне, и ты плакала, и Галя была грустная какая-то, шли мне навстречу из огорода. Мама, меньше плачь и беспокойся обо мне. Я еще живой, а судьбу не переплачешь. 6 сентября был в таком переплете, что даже тошнило от хруста фрицевских костей под гусеницами, но вышли невредимые все четыре человека.
С питанием дело обстоит хорошо и табаку вдоволь. О смерти редко и думается». Сентябрь, 1943.
8 сентября 1943 года Сергея прияли в партию. Сразу после церемонии была сделана фотография, которая теперь хранится в краеведческом музее. <…>
Последней весточкой с фронта стала похоронка – гвардии старший сержант Сергей Колташёв погиб 6 ноября 1943 года. Слез оплакать его матери хватило. Сергей был похоронен в селе Заборье Киевской области. Фотографии и все 63 письма с фронта в краеведческий музей передала сестра Галя будучи уже пожилой женщиной.
– Это достояние салдинского музея, – считает директор музея Ирина Танкиевская. – Весточки с фронта, без сомнения, ценны сами по себе. Письма салдинца Сергея Георгиевича Колташёва – особые, у них свой стиль, своя энергетика. В них он навсегда остался 19-летним…
Барабанова, Т. Не плачьте по мне, пока я живой / Т. Барабанова // Городской вестник. – 2010. – 17 июня (№ 24). – С. 8.
|